начну издалека: когда-то я посетила несколько первых лекций по украинской литературе.Преподаватель - хрупкая миловидная женщина на первой же лекции попыталась передать нам очень важную, как она считала, вещь: двойственность характера украинского человека на примере одного из литературных героев, который был очень нежным в сцене прощания со своей девушкой, а потом отличился жестокостью в бою и в поведении в захваченном городе.
второй пример из поэмы Шевченко "Гайдамаки":
Купою на купi
Од Києва до Уманi
Лягли ляхи трупом.
Як та хмара, гайдамаки
Умань обступили
Опiвночi; до схiд сонця
Умань затопили;
Затопили, закричали:
"Карай ляха знову!"
Покотились по базару
Кiннi narodowi;
Покотились малi дiти
I калiки хворi.
Гвалт i галас. На базарi,
Як посеред моря
Кровавого, стоїть Гонта
З Максимом завзятим.
Кричать удвох: "Добре, дiти!
Отак їх, проклятих!"
Аж ось ведуть гайдамаки
Ксьондза-єзуїта
I двох хлопцiв. "Гонто, Гонто!
Оце твої дiти.
Ти нас рiжеш - зарiж i їх:
Вони католики.
Чого ж ти став? чом не рiжеш?
Поки невеликi,
Зарiж i їх, бо виростуть,
То тебе зарiжуть..."
"Убийте пса! а собачат
Своєю зарiжу.
Клич громаду. Признавайтесь,
Що ви католики!"
"Католики... бо нас мати..."
"Боже мiй великий!
Мовчiть, мовчiть! знаю, знаю!"
Зiбралась громада.
"Мої дiти католики...
Щоб не було зради,
Щоб не було поговору,
Панове громадо!
Я присягав, брав свячений
Рiзать католика.
Сини мої, сини мої!
Чом ви не великi?
Чом ви ляха не рiжете?.."
"Будем рiзать, тату!"
"Не будете! не будете!
Будь проклята мати,
Та проклята католичка,
Що вас породила!
Чом вона вас до схiд сонця
Була не втопила?
Менше б грiха: ви б умерли
Не католиками;
А сьогоднi, сини мої,
Горе менi з вами!
Поцiлуйте мене, дiти,
Бо не я вбиваю,
А присяга". Махнув ножем -
I дiтей немає!
Попадали зарiзанi.
"Тату! - белькотали, -
Тату, тату... ми не ляхи!
Ми..." - та й замовчали.
"Поховать хiба?"
"Не треба!
Вони католики.
Сини мої, сини мої!
Чом ви не великi?
Чом ворога не рiзали?
Чом матiр не вбили,
Ту прокляту католичку,
Що вас породила?..
Ходiм, брате!"
Взяв Максима,
Пiшли вздовж базару
I обидва закричали:
"Кари ляхам, кари!"
I карали: страшно, страшно
Умань запалала.
Нi в будинку, нi в костьолi,
Нiгде не осталось,
Всi полягли. Того лиха
Не було нiколи,
Що в Уманi робилося.
Базилiан школу,
Де учились Гонти дiти,
Сам Гонта руйнує:
"Ти поїла моїх дiток! -
Гукає, лютує. -
Ти поїла невеликих,
Добру не навчила!..
Валiть стiни!"
Гайдамаки
Стiни розвалили, -
Розвалили, об камiння
Ксьондзiв розбивали,
А школярiв у криницi
Живих поховали.
следующий пример: моя знакомая (полька) недавно в разговоре сказала, что она хорошо помнит свою бабушку, которая жила под Жешувом, и благодаря которой в семьебыло такое отношение "только не украинцы!" (типа нет более жестоких людей)
дальше :
из Радио Свобода 
Елена Фанайлова: (...) Я позволю себе небольшой комментарий. Когда я готовила после работы в Сталинграде программу об этом юбилее, мне пришлось изучить некоторые архивы, архивы совершенно доступные, абсолютно доступные книги о войне, как российские, так и книги западных историков. Там очень много документов приводится, и вот, может быть, первое, что меня глубоко поразило, это невероятная взаимная жестокость обеих сторон. При этом обе стороны упрекают друг друга в чудовищной жестокости.
И мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы понять, что жестокость была абсолютно равной, только она была выражена в разных цивилизационных формах. Русских потрясала механистическая жестокость немцев, их потрясало размеренное убийство. Немцев же потрясала абсолютно азиатская жестокость русских, по отношению к себе, прежде всего. Они писали о Сталинграде: "Это не люди, это машины, это звери. Они воюют так, как будто Сталин им ничего не приказывал, до собственной смерти и не жалеют себя".
и опять со свободы (говорится о воспоминаниях солдат, пришедших в Берлин в 1945 году):
(...) И, если можно говорить о том, достоверна эта цифра или нет, то сам факт этих массовых изнасилований сомнению вряд ли может подвергаться. (...) Еще одно объяснение, которое дается в книге Неймарка «Русские в Германии» и в некоторых других специальных работах, - это то, что это была как бы высшая форма мести. Ведь еще с древних времен на уровне подсознания у человека заложено, что как можно отомстить противнику? Овладеть его женщинами. Это высшая форма унижения. И пик этой высшей формы унижения – это, если еще и овладеть его женщинами на глазах этого противника. И мемуаристы, и документы показывают, что такие случаи были нередки, когда женщин насиловали на глазах мужей, детей, родителей и так далее.
по-вашему, действительно ли в людях с востока Европы есть какая-то "азиатская жестокость"?
